Безенги в этом году — зеркальное отражение прошлого года, там было пять девиц и один парень, теперь наоборот, пять парней и одна девица. Даже не знаю, как лучше. Разброс в возрасте от 20 лет до 57 лет. Это как запрячь в одну телегу лошадь тяжеловоза и трепетную лань. Но приходилось находить компромиссы и решать ребусы. И чем богаче лексикон, тем слаженней действия участников на маршруте. Шаг вправо, шаг влево — побег, прыжок на месте — провокация равна по силе выходу на самостраховке выше станции с фактором 2. В результате вспомнили даже то чего и не знали никогда.
…Завтра на гору, а отделение выкосило наполовину: у одного участника диарея, у другого рвота, а у девицы критические дни, наверное, опять печеньем травонулись.
В 10:00 очередной связи узнаем, что Донов (участников с Ростова на Дону) на маршруте Урал по 4-ке побило камнями, одна легкая и одна тяжелая черпеномозговая травма. Одного чела понесли в акье вниз. Дальше события набирали обороты как снежный ком, я застыл в оцепенении, кто следующий?
При таких раскладах, когда в лагере 700 человек, а на каждой горе по несколько отделений, статистика неумолима, кто-то должен был стать следующим…
На следующий день армейский инструктор, который сломал ногу на Укю, орал в рацию на все ущелье: «Вертолет мне, вертолет, еще час светового времени…» Но тут не Афган, за час не прилетают. Вертолет был в Пятигорске, пилот в Москве, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Ночь накрыла ущелье. Мы лежали в палатке, по тенту всю ночь молотил непрекращающийся дождь. Сон не шел, в голове роились мысли и слова бардовской песни:
Просто нечего нам больше терять
Всё нам вспомнится на страшном суде.
Эта ночь легла, как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Из Москвы в это время летел пилот вертолета фирмы «Вертолетное ПРОдвижение», а в палатке на вершине Укю лежал инструктор со сломанной ногой. Вечером к нему поднимался врач, надо полагать, его обкололи, и он видел сны, может даже цветные. На вершине Укю, а это 4300м., в это время шел снег или снежная крупа. Мотыльки летели на огонь, они всегда летят на огонь…
И опять как зезженая пластинка:
Просто нечего нам больше беречь,
Ведь за нами все мосты сожжены.
Все мосты, все перекрёстки дорог,
Все прошёптанные тайны ночи.
Каждый сделал всё, что смог, всё, что смог.
Но об этом помолчим, помолчим.
По возвращению в лагерь узнаю, что на Эльбрусе умер Бланк. Бланковский Анатолий Кириллович воспитанник спортклуба «Стрела» г. Запорожья, МС СССР по альпинизму, обладатель «Серебряной звезды Безенги» №4,знака «Снежный барс» №265.
Все-таки внутренний голос не подвел, что-то должно было случиться.
Тело обнаружили в палатке выше скал спасателей. Грустно. Я считал его своим учителем. Но ход времени не остановить, 77 лет и сердечно сосудистая недостаточность. Царство ему небесное, правильный человек был, прямым ходил и не пресмыкался перед власть имущими. Мы расстались с ним в г. Нальчике на Чайковского, 3 две недели назад, помогли ему сесть в машину, что ехала в пос. Терскол. Он очень спешил, чтобы подняться в этот же день на канатке наверх. Земля ему пухом.
В альплагере «Безенги» жгли: Rico, Стрюк, Елена, Саша, Леша, Паша, Денис, Максим и Равлики.